Сущность и особенности интеллектуальной ренты как фактора развития современной экономики

Стратегическим направлением государственной политики в современных условиях является развитие экономики в рамках перехода к новому постиндустриальному этапу, называемому исследователями «новым», инновационным или знаниевым, создающее основу устойчивого роста и качественного изменения структурных характеристик национального хозяйства, его международной конкурентоспособности и общей жизнеспособности. Переход от экспортно-сырьевой к инновационной  экономике сегодня выдвинут в качестве стратегической цели экономического развития и в России и, это, безусловно, правильная установка.

Анализ показал следующее:

большинством исследователей, рассматривающих вопросы современной экономики, изучению подвергаются отдельные характеристики и проявления формирующейся экономической системы [2,3,4]. При этом под «новой» экономикой понимается экономика, в основе которой лежит поток инноваций, получающих свою материализацию в  виде  новых,  высокоэффективных,  наукоемких  технологий,  товаров  и  услуг. Новая экономика не столько оперирует знаниями и замещает ими реальное производство, сколько как системы использует и внедряет инноваций в практическую жизнь.

«новая» экономика рассматривается с позиции комплексного подхода как: постиндустриальная экономика; информационно-сетевая экономика (информация играет определяющую роль среди факторов производства); инновационная экономика; сетевая экономика (взаимодействие носителей знаний опосредуют сетевые связи глобального масштаба) [18, с. 120].

исследование в рамках вышеуказанных концепций ведется и в аспекте изучения трансформационных изменений технологической основы экономических систем, в рамках следующих закономерностей и принципов: принцип повышающейся отдачи; ускоренный рост, который усиливается посредством сетевого взаимодействия субъектов, эффекты накопления технологического и интеллектуального потенциалов; базовым институтом, обеспечивающим получение, распространение и использование знаний, является национальная инновационная система (НИС); устойчивое развитие в долгосрочной перспективе обеспечивается инновационной деятельностью субъектов.

Новая технологическая база экономики, в основе которой лежит информация (знания, наука), имеет новый стоимостный механизм, с помощью которого возможным становится перераспределение части создаваемой стоимости и обеспечение временной монополии, следствием чего является повышение нормы прибыли на уровне фирмы [5]. Новые звенья производства являются объектом размещения свободного капитала, а это, в свою очередь, как результат сказывается на капитализации компаний, повышая ее, расширяет формирующийся рынок и новый тип потребления, что в совокупности и обусловливает развитие новой технологической базы.

В настоящее время рядом исследователей теория ренты развивается в аспекте влияния, оказываемого техническим и интеллектуальным потенциалом на экономику [20, с. 72]. Таким образом, сверхприбыль (доход сверх того минимального уровня, который необходим для привлечения интеллектуальных ресурсов в данной отрасли), получаемый от деятельности с использованием высококвалифицированного персонала, применяющего в своей деятельности пионерские (инновационные) технологии, является источником интеллектуальной ренты I. В свою очередь, сверхприбыль, которая получается в результате преимущественного системного  использования непрерывной переподготовки высококвалифицированных кадров в рамках инновационного цикла – источник интеллектуальной ренты II.

Влияние интеллектуальной ренты (ее присвоения и распределения) на формирование закономерностей «новой» экономики проявляется в характере влияния факторов на результат производства. В частности, в новой экономике традиционный принцип убывающей отдачи (предельной полезности) сменяется принципом возрастающей отдачи и предельной полезности. Существует мнение, что именно принцип повышающейся отдачи станет ключевым для становления экономики в рамках инновационной парадигмы [16, с. 96].

По мнению ряда ученых [11, с. 45], с осуществлением эффективных вложений в информацию (знание, науку) фирма получает «когнитивную ренту», а расширение использования данного вида ренты в производстве приводит к росту производственных возможностей, т.е. возрастает отдача от вложений в информацию (знание, науку). Немаловажно отметить, что большинство периодов возрастания предельной отдачи рассматриваемого фактора для фирмы краткосрочны. Это обусловлено распространением этой  информации на рынке, ее доступность для конкурентов. Соответственно, в современных условиях конкурентные преимущества экономики и возможности ее модернизации в значительной степени сопряжены с накопленным и реализованным человеческим капиталом [14, c. 103].

Таблица 1

Сравнительный анализ разновидностей интеллектуальной ренты

Источник: составлено автором.

Для целей более детального анализа в общем объеме источников интеллектуальной ренты выделить две основные составляющие:  интеллектуальная рента, которая образуется в результате научно-исследовательской деятельности; интеллектуальная рента, которая образуется в результате научно-производственной деятельности. Эти рентные доходы имеют один источник и рентообразующий ресурс (см. таблицу 1).

Основой для выделения способов организации рентных отношений по поводу использования интеллектуального потенциала в рамках настоящего исследования служит сетевая модель.  Объективная потребность перехода от стихийно-конкурентного к целенаправленному (регулируемому) режиму самоорганизации определяется особенностями информации как основного производственного ресурса, а также необходимостью постоянной конкуренции за инновации.

Сетевая экономика со всей очевидностью подчеркивает, что  первостепенным в системе управления становится не распределение ответственности, а сотрудничество людей в поиске новых возможностей. Кроме того, доминирование ИКТ в управлении повышает гибкость организационной структуры, сокращает период разработки и реализации стратегических целей компании. Усиливается значение опережающих темпов накопления интеллектуального капитала фирмы в различных его формах. Возникают предприятия нового типа: сетевые, горизонтальные, виртуальные, фрактальные, интеллектуальные и др.

При этом необходимыми условиями возникновения организаций нового типа выступают процессы организационного взаимодействия. Рассматривая особенности формирования сетевой структуры экономики, У. Пауэлл и Л. Смит-Дор акцентируют внимание на том, что сетевые формы организации дают возможность снизить неопределенность и распределить риски, что особенно актуально для фирм, работающих в отраслях с коротким жизненным циклом товаров и большими затратами на развитие производства [12, c. 62-72].

Экономическая ценность появляется в любой интегрированной структуре, в том числе и в сетевых организациях. Дж. Дайер и Х. Сингх определили отношенческую ренту как «сверхприбыль, совместно извлекаемую в результате взаимоотношений обмена, которую нельзя получить любой из фирм изолированно друг от друга и которая может быть создана только путем совместных идиосинкразических усилий партнеров, специализированных относительно их альянсов» [17].

Трансформация видов конкуренции, а также новых форм присвоения собственности обусловили появление новых форм взаимодействия экономических агентов и формирование глобальных цепочек создания ценности, в рамках которых соединяются наука и образование, венчурный капитал, квалифицированные кадры, инновационные производства и сети коммерциализации инновационных товаров и услуг. Этот симбиоз ускоряет процессы интеллектуального производства [1, c. 7].

В настоящее время в контексте долгосрочного социально-экономического развития в России обсуждаются две концепции: открытые инновации и кластеры как их естественная среда. Кластерная политика проводится правительством России с 2005 г. Приоритет кластерного развития был закреплен в Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года. В декабре 2010 г. Минэкономразвития России предложен новый проект стратегии «Инновационная Россия-2020», стержнем которой является создание инновационно-технологических территориальных кластеров.

Однако, несмотря на то, что в отечественной литературе значительное место отводится исследованию теории ренты, симптоматичной является низкая исследовательская активность в сфере анализа процессов формирования и распределения интеллектуальной ренты на мезоуровне экономики. В отечественных исследованиях вопросы влияния балансов сил на рост инновационного дохода компаний кластера и их способность присваивать инновационную ренту остаются малоизученными. В современных российских условиях решение проблемы поиска эффективной парадигмы формирования и распределения интеллектуальной ренты предполагает разработку методических подходов, не только учитывающих особенности «новой экономики», но и активно развивающейся концепции открытых инноваций, в рамках которых подлежат решению вопросы разработки методологии формирования интеллектуальной ренты на уровне мезоэкономических структур.

Впервые понятие «кластер» для целей экономической науки было введено американским экономистом М. Портером. Он определял кластер как «группу географически локализованных взаимосвязанных компаний-поставщиков оборудования, комплектующих, специализированных услуг, инфраструктуры, научно-исследовательских институтов, вузов и других организаций, дополняющих друг друга и усиливающих конкурентные преимущества отдельных компаний и кластера в целом» [13, c. 22].

Подобная «географическая концентрация» дает основание определять региональные кластеры как важные экосистемы открытых инноваций [21]  к «факторам успеха» которых относят: открытое мышление, инициативность, гибкость, кооперация и др. [20]

Суть концепции открытых инноваций (Н. Chesbrough) [22; 23] состоит в том, что плотность инновационного поля в бизнес-среде, равно как и увеличивающаяся скорость появления новых технологий лишает смысла сокрытие собственных научно-технических достижений фирмы: фирмы используют как внутренние (собственные) идеи, так и внешние идеи (НИОКР – внешние источники); границы фирм становятся прозрачными [8].

В таблице 2. обобщены вызовы модели открытых инноваций для бизнеса и регулирующих органов.

В этой связи стратегической целью инновационного кластера является создание экосистемы для развития исследовательской и производственной деятельности, которая смогла бы обеспечить генерацию новых инвестиций, то есть создание «добавочных инвестиций», что является основной стратегией развития любого кластера.

В рамках отношенческого подхода (Dyer J.H., Singh H [7, c. 43]) стимулом для кооперации в рамках кластерных структур является возможность получения дополнительно отношенческой ренты, которая возникает благодаря разработке и применению механизмов совместного использования знаний в рамках заключаемых контрактов, использования дополнительных ресурсов (человеческих и финансовых) и способностей, а также повышения эффективности управления межфирменными взаимодействиями.

Таким образом экосреда кластера обеспечивает синергетический эффект (рентообразующий ресурс) – тиражирование внутренних инноваций компании создает рентных доход фирмы, входящей в кластер. Кроме того, структура механизма межфирменного взаимодействия в кластере непосредственно влияет на результаты инновационной деятельности и способность инноваторов присваивать инновационную ренту [19, c. 70].

Таблица 2

Вызовы модели открытых инноваций

Источник: составлено автором.

Согласно концепции открытых инноваций цепочка создания ценности выглядит следующим образом: автор идеи (собственник объектов интеллектуальной собственности) – посредник – производитель – торговый представитель – потребитель инновационного продукта  [9, c. 23-24]. В модели закрытых инноваций данная цепочка состоит из компании-производителя и конечного потребителя. Контроль на всех стадиях в данной модели, несомненно, снижает энтропию и максимизирует прибыль. Однако в рамках модели открытых инноваций компания может участвовать в неограниченном количестве цепочек ценности, одновременно получая различные формы доходов, полученных в ходе капитализации интеллектуальной собственности (рента от патентов и прибыль от собственной продукции).

Производство инноваций само по себе – не самоцель. Компании должны получать доход от инноваций для достижения успеха и продолжения инновационной деятельности. В условиях невозможности присвоения всей инновационной ренты компании будут инвестировать в новые технологии, с известными негативными последствиями для благосостояния и экономического развития. При этом имеющиеся за рубежом исследования, в основном сосредоточены на вопросе присвоения интеллектуальной ренты в аспекте скорости имитации инноваций конкурентами. С этой точки зрения, неспособность компании присвоить ренту от собственных результатов интеллектуальной деятельности облегчает имитацию инноваций и снижает эффективность механизмов защиты интеллектуальной собственности как барьеров для подражания. Скорость имитации является производной от следующих факторов: потенциал доходности инновационной деятельности; эффективность механизмов защиты интеллектуальной собственности; способности конкурентов к имитации (навыки, процедуры, ресурсы); доступ конкурентов к ресурсам (информации и знаниям), необходимым для осуществления инновационной деятельности; характер знаний, необходимых для осуществления инновационной деятельности; возможность передачи инноваций и/или знаний через границы компании. Негативное действие каждого из этих факторов усугубляется, в том случае если компания-инноватор расположена на территории кластера.

Стоит заметить, что, несмотря на то, что кластеризация может способствовать росту производства инновационной продукции, в то же время инновационный кластер может быть неудачным решением для целей присвоения инновационной ренты. Вполне вероятно, что при вступлении в социальные и деловые отношения с другими участниками кластера, инноватор может оказаться неспособным присвоить всю интеллектуальную ренту (квазиренту). Именно легкость в присвоении доходов от инноваций для компаний за пределами кластера, возможно, привели к выводам, что лучшие фирмы не выиграют от совместного размещения [21]. Кроме того, может иметь значение структура самого кластера, его тип.

Можно предположить, что в различных типах кластеров, не существует одинакового уровня межфирменного взаимодействия (сотрудничества, конкуренции). Кроме того, в некоторых видах кластеров одна компания может явно доминировать над другими. Таким образом, рассмотрение механизма формирования и распределения интеллектуальной ренты в территориальных инновационных кластерах, требует исследования вопросов, лежащих за пределами теорий о скорости имитации инноваций конкурентами.

Сегодня разработчиками стратегии «Инновационная Россия-2020» констатируется «недоиспользование потенциала реализации механизмов кластерной политики» в России. Данная проблема, в том числе, связывается с отсутствием достаточного финансирования (ограничен набор инструментов финансовой поддержки кластерных проектов из бюджетных источников). Особого внимания заслуживает такой фактор, препятствующий развитию кластерного подхода как отсутствие венчурного капитала. Интеллектуальная рента как доход от использования инноваций может и должна направляться на инновационное развитие территории. Для этого необходимо понимать, на обеспечение каких конкурентных преимуществ экономики региона нацелены те или иные типы кластеров.

Возможно, наиболее важной является разработка и реализация эффективной нормативно-правовой базы, стимулирующей инновации и их защиту. Неспособность фирм присвоить инновационную ренту в полном объеме в некоторых случаях может быть обусловлено отсутствием соответствующих регулирующих норм и положений, а это может быть изменено вмешательством регулирующих органов.

Выводы.

К числу общих факторов, в комплексе определяющих тенденции формирования концепции интеллектуальной ренты в условиях современной экономики относятся:

♦ трансформационные изменения в соотношении факторов производства: использование информации и знаний как доминантных факторов производства, повышение эффективности ее использования;

♦ ускорение процессов интеллектуального производства, превращение интеллектуальной деятельности в приоритетный объект и эффективное средство регулирования воспроизводственной динамики, условием обеспечения ее устойчивости;

♦ инновационный характер развития экономики, формирование национальной инновационной системы как институциональной основы экономики;

♦ новый порядок взаимодействия участников рыночного обмена, сетевое взаимодействие.

Анализ рассмотренных теорий современной экономики показал, что закономерности формирующейся экономической системы определяет механизм производства, присвоения и  распределения интеллектуальной ренты.

В условиях современной экономики интеллектуальная рента приобретает особую роль в долго­срочном социально-экономическом развитии страны и ее регионов. Интеллектуальная рента, с одной стороны – «инструмент» стимулирования инновационных процес­сов и «ускоритель» их динамики, с другой – ее образование, распределение и присвоение подвержены влиянию вышеперечисленных факторов.

Понятие «интеллектуальная рента» как категория постиндустриальной экономики, которое связано со способностью и мотивацией индивида к интеллектуальному производству, посредством завладения информацией и ее эффективного использования.

В современных российских условиях решение проблемы поиска эффективной парадигмы формирования и распределения интеллектуальной ренты предполагает разработку методических подходов, не только учитывающих особенности «новой экономики», но и активно развивающейся концепции открытых инноваций, в рамках которых подлежат решению вопросы разработки методологии формирования интеллектуальной ренты на уровне мезоэкономических структур.

Условия для успешного регулирования рентных отношений и использования рентного фактора для повышения эффективности общественного производства создаются рациональной организацией интеллектуально-собственнических отношений. При этом исключительное право на результаты интеллектуальной деятельности можно рассматривать не только как средство присвоения ренты, но и как фактор, создающий условия производственного использования интеллектуальной ренты. Система интеллектуальной собственности, закрепленная в законодательстве, может создать благоприятные условия для нормального образования, рационального распределения и эффективного использования интеллеткуальной ренты в целях развития высокотехнологичного производства. Образование интеллектуальной ренты в отрасли в настоящее время следует считать одним из показателей эффективного (оптимального) использования факторов производства и рациональности действующих рентных отношений.

Список источников и литературы:

1. Акерман  Е.Н. Особенности формирования и использования  интеллектуального капитала  в условиях развития «новой экономики» // Вест. ТГУ. Экономика. – 2011. – № 1(13). – С. 5–8.
2. Васильева М.В. Мировой опыт венчурного финансирования нанотехнологий и возможности его адаптации в России // Финансовая аналитика: Проблемы и решения. 2013. № 6. С. 37-50.
3. Васильева М.В. Инновационная политика развития нанотехнологий/М.В. Васильева//Вопросы современной экономики: сетевое издание. Выпуск № 1-2013 г. – Режим доступа: http://economic-journal.com/2013/03/innovacionnaya-politika-razvitiya-nanotexnologij.
4. Васильева М.В. Венчурное финансирование нанотехнологий в России: проблемы и приоритеты/М.В. Васильева, Г.E. Муслимова//Вопросы современной экономики: сетевое издание. Выпуск № 1-2013 г. – Режим доступа: http://economic-journal.com/2013/02/venchurnoe-finansirovanie-nanotexnologij-v-rossii-problemy-i-prioritety/.
5. Васильева, М.В. Макроуровневые параметры и ориентиры реализации концепции социально – экономического развития России/ М.В. Васильева// Национальные интересы: приоритеты и безопасность.- 2009.- № 17.
6. Васильева, М.В. Стратегические направления и ориентиры социально-экономического развития регионов/ М.В. Васильева, А.Р. Урбанович// Национальные интересы: приоритеты и безопасность.- 2011. – № 2.
7. Голованова С.В. Межфирменная кооперация: анализ развития кластеров в России / С.В. Голованова, С.Б. Авдашева, С.М. Кадочников // Российский журнал менеджмента. – 2010. – Том 8, № 1. – С. 41–66.
8. Иващенко Н.П. Инновационный процесс и формы коммерциализации новшеств. М.: МГУ. [Электронный ресурс] / Н.П. Иващенко, С.А. Денисова. – Электрон. текстовые дан. – Режим доступа: www.msu.ru/projects/amv/doc/h6_1_6_1_nom3_2.pdf. – Загл. с экрана.
9. Исламутдинов В.Ф. Эффективность бизнес-моделей открытых инноваций: синергетический подход // Сборник научных трудов Sworld по материалам международной научно-практической конференции. – 2010. – Т. 13, № 4. – С. 23-27.
10. Карпенко О.А. Инновационная рента в системе рентных отношений / О.А. Карпенко, Л.В. Левченко // Вестник Омского университета Серия Экономика. – 2010. – № 4. – С. 25–31.
11. Микроэкономика знаний / В.Л. Макаров, Г.Б. Клейнер; Отд. обществ, наук РАН, Цент, экон.-мат. нн-т. – M.: ЗАО «Издательство «Экономика», 2007. – 204 с.
12. Пауэлл У., Смит-Дор Л. Сети и хозяйственная жизнь // Экономическая социология. – 2003. – Т. 4, № 3. – С. 61–105.
13. Портер М. Конкуренция: пер. с англ. – М.: Изд-кий дом «Вильямс», 2007. – 608 c.
14. Риддерстрале Й., Нордстрем К. Караоке-капитализм. Менеджмент для человечества: Пер. с англ. – СПб.: Стокгольмская школа экономики в СПб., 2004. – 328 с.
15. Рязанов В.Т. Экономика рентных отношений в современной России// Христианское чтение. 2011. № 4 (39). С. 149–176. [Электронный ресурс]. – Электрон. текстовые дан. – Режим доступа: http://spbpda.ru/data/2011/04/2011-04-06.pdf. – Загл. с экрана.
16. Тис Дж. Получение экономической выгоды от знаний как активов: «новая экономика», рынки ноу-хау и нематериальные активы // Российский журнал менеджмента. – 2004. – № 1. – С. 95–120.
17. Третьяк О.А. Своеобразие отношенческого подхода к стратегическому управлению // Российский журнал менеджмента. – 2009. – Т. 7, № 3. – С. 61–64.
18. Ченцова М.В. Концепция экономики знаний как новое направление формирования современной экономической парадигмы // Вестник Финансовой академии. – М.: 2008. – № 2(46). – С. 118–125.
19. Шумпетер Й.А. Теория экономического развития. – М., Директ-Медиа, 2007. – 400 с.
20. Яковец Ю.В. Рента, антирента, квазирента в глобально-цивилизационном измерении. – М.: Академкнига, 2003. – 240 c.
21. Brennan K.A., Clark C.L., Shaver P.R. Self-report measurement of adult attachment: An integrative overview. In J. A. Simpson &W. S. Rholes (Eds.), Attachment theory and close relationships. – New York: Guilford, 1998. – Р. 46–76.
22. Chesbrough Н. Open Innovation and Open Business Models: A new approach to industrial innovation Presentation to Joint OECD/ Dutch Ministry of Economic Affairs Conference on “Globalization and Open Innovation”. Dec. 6, 2006. [Electronic resource]. – Electronic text data. – Mode of access: http://www.oecd.org/science/innovationinsciencetechnologyandindustry/37915612.pdf. – Title from screen.
23. Chesbrough Н. Open Services Innovation: Rethinking Your Business to Compete and Grow in a New Era. Presentation to CIMIT. October 23, 2011. [Electronic resource]. – Electronic text data. – Mode of access:  http://www.cimit.org/images/events/ciw102511/HenryChesbrough_102511.pdf. – Title from screen.
24. Ferreira M.P., Serra F., Maccari E. When the innovator fails to capture rents from innovation / M.P. Ferreira, F. Serra, E. Maccari // Latin American Business Review. – 2012. – № 13(3). – P. 70–78.
25. Open Innovation, Cluster Development and Innovation Policy as Enablers of Regional Competitiveness. INNO-Views Policy Workshop. Open Innovation in a Globalised World Brussels, February 26-27, 2009. [Electronic resource]. – Electronic text data. – Mode of access: http://www.proinno-europe.eu/sites/default/files/3_2_Klein7994.pdf. – Title from screen.
26. Terstriep J., Lüthje C. Do clusters as open innovation systems enhance firms’ innovation performance? [Electronic resource] / J. Terstriep, C. Lüthje. – Electronic text data. – Mode of access:  http://www.iat.eu/aktuell/veroeff/2012/terst01.pdf. – Title from screen.